Рассказывать об Ишми Ишане в отрыве от исторической ситуации невозможно. Чтобы понять мотивы, которыми руководствовался человек в своей деятельности, нужно хорошо разбираться в условиях, при которых он жил и трудился.
О процессе становления джадидизма и причинах устоявшегося негативного взгляда на кадимизм рассказывает публикация «Кадимизм в религиозной и общественно-политической жизни татар Российской империи». Ее прислал мне Раис Сулейманов, редактор научного журнала «Мусульманский мир».
Я с радостью констатирую, что пришло время для ликвидации нашей безграмотности в этом вопросе. Пора нам узнать, как жили наши предки на рубеже XIX – XX вв., какие проблемы их волновали, о чём размышляли выдающиеся умы того времени, почему реформы в образовании вызывали такие жаркие споры и как они отражались на жизни народа. Публикация приводится в сокращении.
«Кадимизм в религиозной и общественно-политической жизни татар Российской империи»
19 апреля 2012 года в столице Татарстана состоялось заседание Казанского экспертного клуба Российского института стратегических исследований (РИСИ) на тему «Кадимизм в религиозной и общественно-политической жизни татар Российской империи», организованное Приволжским центром региональных и этнорелигиозных исследований РИСИ. Мероприятие прошло в формате научной конференции.
Вторая половина XIX – начало ХХ века в истории Российской империи характеризуется экономическим подъемом, развитием промышленности, бурным ростом идеологизации общества, что породило собой два мощных политических течения – либеральное и консервативное. Это явление само по себе было свойственно не только русскому обществу, но и многим народам, населяющим державу. Не исключением были и татары, в среде которых появились два религиозных и общественно-политических движения — джадидизм (от араб. аль-джадид – новый метод) и кадимизм (от араб. кадим – древний, старый). Появление обоих первоначально было связано с системой образования, где джадидисты выступали сторонниками его секуляризации, в то время как кадимисты были его противниками и выступали за сохранение традиционной схоластической педагогики. Однако к рубежу начала ХХ века и особенно после революции 1905-1907 гг. оба течения оформились из сугубо дидактико-педагогических в общественно-политические и религиозные движения. Соответственно, джадидисты выступали в качестве сторонников европеизации татарского общества, в политической сфере ориентировались на либерально-революционные политические идеологии (от кадетов до эсеров и большевиков), в то время как кадимисты были приверженцами консерватизма в форме монархизма и самодержавия. Однако идейные разногласия в татарском обществе были сметены в итоге Октябрьской революцией 1917 года, завершившейся установлением большевистской диктатуры. Часть джадидистов пошла на альянс с большевиками, и даже приветствовали их приход к власти, поскольку многие из джадидистов были их единомышленниками (все татарские коммунисты были выпускниками джадидистских мектебе и медресе), что впрочем, совершенно не гарантировало в будущем сохранение жизни, в то время как кадимисты как сторонники монархии и консерваторы подверглись репрессиями, причем зачастую их палачами после 1917 года становились их идеологические противники из дореволюционной эпохи – джадидисты.
На долгие годы в исторической науке сложилось предвзятое отношение к кадимизму как к реакционному течению, в то время как за джадидизмом закрепился статус прогрессивной идеологии. В результате в советской историографии, в произведениях искусства (литературе, театре, кино) за кадимистами закреплялся карикатурный образ этаких ретроградов, средневековых мракобесов, реакционеров, порой переходящее в стереотипное представление как о каких-то фанатиках. Подобные идеологические клише навешивали на всех сторонников самодержавия, царской монархии, религиозного традиционализма и политического консерватизма. В тоже время идейные противники кадимистов – джадидисты – позиционировались в качестве прогрессивных деятелей и сторонников модернизации. В результате подобные оценочные суждения приводили к тому, что джадидистское наследие изучалось, в то время как кадимистское – оставалось неизвестным.
Руководитель Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований РИСИ Раис Сулейманов уверен, что если среднестатистического образованного татарина спросить о том, кто такие джадидисты, то он назовет их модернистами и прогрессистами. Более того, он перечислит даже имена наиболее известных из них (Шигабутдин Марджани (1818-1889), Ризаэтдин Фахретдинов (1859-1936), Муса Бигиев (1875-1949) и др.). Но если того же самого татарина спросить о кадимизме, то ответ сведется к описанию это движения в самых черных тонах как какое-то средневековое мракобесие. Но что самое любопытное, мало кого из кадимистов по именам смогут назвать. «Все это потому, — считает эксперт, — что в историко-религиоведческих исследованиях советского и постсоветского Татарстана доминирует культ джадидизма». «Только за последние двадцать лет в Татарстане защищено 16 диссертаций по тем или иным аспектам джадидизма, в то время как по кадимизму – всего одна», — констатирует эксперт картину в исторической науке региона. В итоге, как считает исследователь, «в новейшее время была продолжена еще с советских времен идеологическая маркировка исторического прошлого татар, когда кадимистов — сторонников самодержавия и консерватизма – воспринимают как ретроградов и реакционерах, в результате чего за ними закреплено стереотипное представление как о каких-то отсталых буквоедах и мракобесах». Сам ученый призвал реабилитировать кадимизм, освободив его от идеологических оценок и черно-белого видения исторического прошлого, а диктатура джадидоцентризма в исламоведческих исследованиях Татарстана должна остаться в прошлом.
Эту мысль поддержал имам казанской мечети «Тынычлык» Камиль Самигуллин, сам выпускник кадимистского медресе Стамбула, в котором он проучился четыре года, который считает, что традиционный ислам, о котором так много ведутся разговоров в татарской среде, свои истоки имеет, как раз, в кадимизме, а не в джадидизме. «У нас о кадимизме судят по каким-то стереотипам: дескать, какой-нибудь престарелый мулла, который выступает против новых знаний. Такое видение кадимизма только упрощает всю его глубину и охват. Если бы таким примитивным был кадимизм, как его хотят показать «джадидофилы», то вряд ли бы большинство татар были сторонниками традиционного общества», — рассказывает имам.
«В Российском исламском университете (РИУ) в Казани сегодня на его двух факультетах применяется разные педагогические системы», — отметила заведующая кафедрой естественно-гуманитарных дисциплин РИУ Резеда Сафиуллина. По ее словам, на теологическом факультете этого исламского вуза учат по-джадидистски, а на шариатском факультете – по-кадимистски. Сама исследователь предлагает отойти от огульного охаивания или от хвалебной идеализации и кадимизма, и джадидизма соответственно, полагая, что оба религиозных и общественно-политических течения были частью исторического прошлого татар и заслуживают повсеместного изучения.
Начальник Отдела образования и науки Духовного управления мусульман Татарстана Валиулла Якупов видит причины в идеализации джадидизма в том, что «в советское время любой татарский деятель, выступавший за уменьшение роли религии в жизни общества, объявлялся прогрессивным, а поскольку именно джадидисты выступали за секуляризацию жизни татар, вплоть до атеизации, то джадидизм как учение было объявлено прогрессивным, а его противник – кадимизм – реакционным». При этом татарский богослов добавил, что в итоге «именно джадидисты пошли на союз с большевиками, а весь Татарский обком ВКП (б) первых десятилетий советской власти состоял из выпускников джадидистских медресе».
Говоря о политических убеждениях кадимистов, то, как считает председатель Общества ревнителей истории Василий Иванов, все они были монархистами: «Кадимистская концепция «Ак патша» («Белый царь») выражалась в том, что российское самодержавие воспринималось как основа политического мировоззрения татарского традиционализма, именно поэтому многие из кадимистов были ярыми противниками революций». Эксперт рассказал о том, что в 1905 году в Казани проходили многотысячные манифестации татарского населения с портретами Николая II, которые выступали в поддержку монархии и решительно против политических изменений самодержавия. В 1908 году в Казанской губернии появилось Царско-народное мусульманское общество, входящее в черносотенный Союз русского народа, которое имело 18 отделений по губернии. Монархический Союз русских мусульман был создан и в Петербурге. Всего на территории Российской империи имелось не менее 16 монархических мусульманских организаций, в т.ч. «Мусульманское собрание» в Астрахани. «Тот факт, что татары состояли в черносотенных организациях, при этом явление носило массовый характер, разрушает миф о якобы вечной борьбе российских мусульман против царизма», — считает Василий Иванов.
Научный сотрудник Института истории Академии наук РТ Дина Мухаметзянова в своем выступлении о кадимистском системе образования отметила, что все известные татарские богословы были выпускниками именно кадимистских медресе, в то время как джадидистские больше готовили учителей, врачей, артистов, журналистов. Поэтому, полагает исследователь, не стоит схоластичность и догматичность кадимистской педагогики рассматривать как недостаток: «Как никак, но именно кадимистское образование подарило татарам знаменитую плеяду мусульманских теологов XIX – начала ХХ вв., которыми они известны всему миру».
В завершении конференции его модератор Раис Сулейманов отметил, что сейчас постепенно происходит реабилитация кадимизма и прошедшее мероприятие станет началом этому давно необходимому процессу. «Мы часто спорим о том, что считать традиционным исламом для России. И в итоге мы вынуждены придти к выводу, что истоки религиозного традиционализма и общественно-политического консерватизма в самодержавно-монархическом его понимании у татар как раз и были заложены в кадимизме», — заключил эксперт.
Статья была опубликована в научном журнале «Мусульманский мир» , 2014 год., №4 (с.93-95).
No Comments