Статья опубликована в газете «Звезда Поволжья» №№ 40-43, 2023
Статья была написана в год празднования 1000-летия принятия ислама Волжской Булгарией. Год спустя вопросы, касающиеся Ишмухамета Динмухаметова (Ишми-Ишана), видного религиозного деятеля начала прошлого века, не перестают волновать наших читателей. Уверена, что аргументы, приведённые в статье в пользу известного кадимиста Ишмухамет хазрата, привлекут внимание всех, кому небезразлична история края этого периода.
В преддверии Дня России я услышала о телевизионном фестивале «С чего начинается Родина?». Сразу вспомнились слова известной песни. Тема Родины не перестаёт быть актуальной и сейчас. И я задумалась о том, с чего же начинается Родина.
На мой взгляд, Родина начинается со знания истории жизни своих прадедов. Подробностей жизни моего прадеда Ишмухамета Динмухаметова сохранилось немного. Моя мама осталась круглой сиротой в четырнадцать лет. Она не знала не только своего деда, но и не помнила отца, который умер, когда ей было всего полтора года. Моя бабушка, дочь Ишми Ишана Фатыма, умерла в 1941 г. на чужбине, где она с детьми оказалась после репрессий 1927 г. Прошлое семьи было сокрыто от моей мамы, Гаухарь Файзуллиной, девочки-подростка, учившейся в советской школе. Да и зачем ей было знать обо всех обвинениях, которыми награждали её деда? К счастью, мамин двоюродный брат Фарук Накипов, тоже внук Ишмухамета Динмухаметова, серьёзно занялся поиском правды об Ишми Ишане. Только благодаря ему мне открылся большой и славный мир, в котором жил и трудился наш прадед, мир, который олицетворяет мою Родину, мою Отчизну, мир откуда родом мои бабушки и дедушки, мои мама и папа. Я с полной уверенностью могу сказать, что Фаруку Накипову удалось пробить броню одностороннего освещения личности Ишми-Ишана.
Совсем недавно мы узнали, что означает пришедшее к нам с Запада слово «фейк». Это «ложь, выдаваемая за достоверное, с целью ввести в заблуждение». Но как ты не называй намеренное искажение действительности, ложь остаётся ложью. И тут надо всегда искать, кому эта ложь выгодна. На обман такого рода всегда тратятся большие усилия и средства. С таким явлением, как «фейк», были знакомы и наши предки. Только называлось это клеветой. Искусством фабриковать фейки прекрасно владели царедворцы. Именно ими были сфабрикованы ложные обвинения, призванные очернить нашего прадеда. Они были мастерски продуманы и хитроумно организованы. «Фейки» сработали. Им поверили. Никто не пытался их опровергнуть. Должно было пройти время, смениться эпоха, идеология, нужно было, чтобы страну вновь потрясли эпохальные перемены, стали рушиться государственные устои сущестовавшего строя, появилась возможность сказать во всеуслышание то, что тебя волнует, сказать так, чтобы тебя услышали. В 90-е Фарук Накипов сделал многое для того, чтобы развенчать дурную славу, связанную с именем его деда Ишмухамета Динмухаметова. Фарук абый опирался на доводы видных учёных, на достоверные сведения документальных данных, дневники своего отца Мухаметнакип хазрата, воспоминания односельчан.
Для потомков Ишми Ишана важно знать, что их прадед был честным человеком, выбравшим своей судьбой служение народу, и что нам не за что краснеть, когда произносится его имя. Казалось бы, мы получили основание гордиться своим прадедом, передавая сведения о нём своим детям. Однако, спустя тридцать лет после выхода в свет материалов, реабилитирующих Ишмухамета Динмухаметова, вновь появляются статейки, которые нельзя назвать иначе, как безответственным переписыванием давно устаревших, изживших себя, опровергнутых учёными данных советских времён.
Вот какая сила заключена в том, что мы называем сегодня «фейками». Многократно повторяемая ложь становится «истиной», которую воспринимают «безусловной правдой», аксиомой, не требующей доказательств. Это феномен «фейка». Клевета, воздействующая на подсознание, в обход здравомыслию и логике, порождает невежество и узость взглядов.
Мы привыкли считать, что «виртуальная реальность» может быть создана лишь современными техническими средствами. Однако, создавать иллюзию реальности люди умели всегда. «Искусственная реальность» (так переводится с английского словосочетание «виртуальная реальность») возникает в сознании людей в результате PR-атак на наше восприятие.
Таким образом, современная терминология помогла мне обрисовать процессы, происходившие сто лет тому назад. То, что произошло с общественным мнением по отношению к Ишми Ишану, можно назвать одной из граней той информационной войны, которая велась против культурного суверенитета татар, живших на территории России. Мусульмане жили обособленно, имели свой язык и свою письменность. Управлять ими, контролировать происходившие в их культуре и общественной жизни процессы было крайне затруднительно. Российскому самодержавию нужно было менять ситуацию. По этому поводу Садри Максуди писал: «Царизм ставит задачей подавить растущее самосознание народов России». В это время была создана государственная Программа ускоренной русификации и христианизации татар. Ярым противником этой программы выступил Ишмухамет Динмухаметов, воспринявший наступление царизма на независимость татар, как серьёзную угрозу нации. И он объявил «войну» этой программе. В свою очередь, война была объявлена и ему.
Это, действительно, была война, которая грозила ему физическим уничтожением. В 1913 г. в Киеве на Меджелисе мусульманской молодёжи радикально настроенные мусульмане разрабатывали террористический заговор против Ишми Ишана. Видимо, очень он мешал осуществлению планов противоборствующей стороны. В чёрном списке Ишмухамет хазрат был не один. В тот год избавиться от неугодного хазрата не удалось. Террористические акты, покушения не были предприняты. Его смерть отодвинулась на восемь лет, в течении которых и велась «информационная война». Эта травля осуществлялась по всем направлениям. Извращалось всё, что было связано с именем Ишми Ишана. На него писались доносы в жандармерию о том, что он ругает «новый метод» обучения, внедряемый царизмом. При этом распространялась ложь, что Ишми Ишан писал доносы на новометодных мулл. Клеймо «агента царской охранки» оказалось несмываемым. Имя Ишмухамета Динмухаметова вошло в первую редакцию Татарского энциклопедического словаря вместе с этим клеймом. Позорный ярлык «предателя» закрепился так крепко, что никто и не собирается разбираться в этом деле. А между тем, в архиве жандармерии не оказалось ни одного доноса за подписью Ишмухамета Динмухаметова, в то время, как на него самого было заведено «Дело» по вышеупомянутым доносам его единоверцев. Ему не было никакой надобности писать списки новометодных мулл. Царское правительство тесно взаимодействовало с этими муллами, знало их всех, платило им деньги за их работу. Среди них были и такие, кто считал своим долгом порочить имя Ишмухамета Динмухаметова. Хочется сказать словами М.Ю. Лермонтова:
«Погиб поэт! — невольник чести — Пал, оклеветанный молвой». В этом стихотворении всё можно отнести к прадеду: «С свинцом в груди и жаждой мести, поникнув гордой головой! Не вынесла душа поэта позора мелочных обид, восстал он против мнений света. Один, как прежде… и убит!».
Был ли Ишмухамет Динмухаметов поэтом или не был, не столь важно. Я имею ввиду испытания, выпавшие на долю великого гражданина своей страны, тяжкий удел гордого человека, которого унизили клеветой, подвели к смертному одру. Это стихотворение М.Ю. Лермонтов написал на гибель А. С. Пушкина. Найдите и дочитайте его до конца. А, возможно, Вы помните эти строки. Прекрасный возвышенный, торжественный слог, приличествующий случаю. Александр Сергеевич достоин этой гениальной эпитафии. Травля или, говоря современным языком, «троллинг» стал причиной гибели поэта. Кем был этот «тролль», в намерение которого входило инициировать конфликт, приведший к трагедии? Тот, кто это сделал, в совершенстве владел искусством социальной провокации или издевательств над жертвой, применявшихся в информационном пространстве прошлого. «Тролль», другими словами, клеветник и провокатор, лжёт, сеет раздор и наслаждается достигнутым эффектом всеобщего заблуждения. Можно привести немало подобных примеров из истории. Ишмухамет Динмухаметов – одна из жертв «политики троллинга».
Вы спросите, зачем нужно было «направлять «троллинг» против реакционного муллы, предводителя кадимисткого движения в мусульманстве России. Ответ прост. Чтобы расколоть и ослабить мусульманский мир, подливая масла в огонь его внутренних противоречий, и подчинить его своим интересам. Одновременно с этим, стояла задача полностью исключить влияние татарской цивилизации на общественную жизнь России. В этом и заключалась национальная политика царизма.
Мы склонны идеализировать своих предков. Но, я не могу иметь никаких личных чувств к человеку, которого не знала, о котором в семье никогда не говорили. Я просто покопалась в противоречивых источниках и попробовала разобраться, где же правда.
К сожалению, не нашлось в татарской литературе поэта, который бы сочинил об Ишми Ишане красивых гордых стихов. Зато самый великий татарский поэт написал о «невольнике чести», каковым Ишми Ишан, безусловно, являлся, стихи, которые обличают священнослужителя в грязных, похотливых преступлениях. Смею предположить, что Габдулла Тукай попал под влияние раскрученной пропаганды против Ишми Ишана. Интересно, что бы он сказал, если бы познакомился с хазратом? Один молодой поэт, познакомившись в 1916 г. с Ишми Ишаном, с большим уважением и восхищением отзывался о нём. Мирхайдар Файзи, войдя в дом к Ишмухамет хазрату, уже был знаком со стихами Тукая об этом человеке, был настроен по отношению к нему скептически (см. публикацию «В гости к Ишми Ишану»). Но не увидел ничего, что могло бы порочить старика. Напротив, перед ним предстал достойный, образованный и умный человек строгих правил.
Идеология Ишми Ишана не подходила двадцатилетним, которым хотелось больше свободы. Не принял её и Габдулла Тукай, который никогда не встречался с Ишмухамет хазратом, но позволил себе сочинить о нём пасквильные стихи. Вот вам и дурная слава. С лёгкой руки молодого поэта карикатурный образ «старорежимного врага всего нового» переходил из одного литературного произведения в другое, став нарицательным образом. В какой-то момент все забыли о том, что такой человек, как Ишми Ишан, существовал в действительности. А он жил, трудился на благо татарского общества, выступал с позиции ортодоксального духовенства против реформаторских взглядов Курсави и Марджани, обвинял своих оппонентов в вольном обращении с Кораном, не одобрял вмешательства одного мира в дела другого, видел в интеграции русского мира, русской культуры в татарское общество большую опасность для его самобытности, воспринимая это, как нарушение гармонии мироздания, разрушение культурного кода, национальной идентичности татар. Ишми Ишан защищал ислам от нововведений, адаптации шариата к современным условиям, видя в этом попытку переформатирования мусульманского общества.
Заступник своего народа, герой своего времени, он выступал против европейской и турецкой моды в одежде, языке, поведении, нравах, образовании и искусстве. Повлиять на эти процессы он не мог, а на своё мнение он имел право и отстаивал его, отстаивал горячо, честно и открыто, видя опасность, грозящую исламу, традициям, обычаям и благочестию татар. Деятельность хазрата была направлена на укрепление морального духа народа и приумножала ощущение его национальной идентичности.
Возвращаясь на поэтическую волну, можно сказать, что «свинец в груди» будет позже. А тем временем, фабриковались новые дела против Динмухаметова. В 1910 г. правительство приняло решение закрыть новометодное медресе «Иж-Буби» в Сарапульском уезде Вятской губернии. Достоверно известно, что решение о закрытии было принято в Санкт-Петербурге на совещанием инспекторов, православных священников и высоких чиновников по поводу татарских школ. Причиной закрытия было решение о сдерживании татарского образования. Татарским школам предписывалось «обучать только религиозным предметам».
В отношении передового медресе «Иж-Буби» было сфабриковано судебное разбирательство. Оно было направлено против некоторых преподавателей медресе по обвинению их в панисламизме. Инспектором по оценке работы медресе было решено привлечь старометодного муллу Ишмухамета Динмухаметова. По итогам инспекции он выступил на суде. Медресе закрыли, а свидетельство Ишмухамета Динмухаметова сделали «причиной закрытия». Дело о закрытие было решённым с самого начала. Ишми Ишана ловко подставили. Этот человек был против методов преподавания в новометодных медресе. Но не был в состоянии повлиять на закрытие даже того новометодного медресе, которое находилось в Тюнтер, соседствовала с его собственным старометодным медресе. Что уж говорить о Сарапульском медресе, находившемся за тысячу километров от его деревни!
Царскому правительству было всё равно, правильно ли обучают в медресе «Иж Буби». Им надо было привлечь Ишми Ишана к судебному процессу, чтобы назначить его виновным в закрытии учебного заведения, не навлекая на себя недовольство мусульман, а направить его на неудобного для царизма муллу и расправиться с ним руками его единоверцев. Надо было очернить его, сбросить с пьедестала, на котором он находился. Для большей убедительности был пущен слух, что Ишми Ишан свидетельствовал в том, что руководство медресе собирало деньги на турецкий флот, а кто-то из них разорвал портрет царя. Ишми Ишан не мог этого видеть, не мог быть свидетелем этих фактов, а, значит, не мог и свидетельствовать по этому вопросу на суде. Впоследствии, сами Бубинские писали, что предатели находились среди самих преподавателей медресе. Но слух уже разлетелся, а его опровержением никто не собирался заниматься. Царская политика в отношении Ишми Ишана была очевидна. Несмотря на то, что Ишми Ишан очень мешал разрушению обособленности татар и их ускоренной интеграции в русскую культуру, и его надо было физически устранить, царизм этого сделать не мог. Устранение Ишми Ишана повлекло бы за собой возмущение татар, поднялся бы бунт, а самого бы его возвели в ранг национального героя. Проводилась тонкая идеологическая обработка мусульман, формировалось «новое» отношение к Ишми Ишану. Это была серьёзная работа «государственной важности».
Вот таким образом складывается «виртуальная реальность», которая преобразуется в «безусловную реальность» для всех после того, как она становится политическим оружием, пропагандистской информацией. Извращается действительность, одно выдаётся за другое. Создаётся определённое общественное мнение о предмете. В той же самой энциклопедии главной «заслугой» Ишми Ишана значилась его роль в закрытии медресе «Иж-Буби», то, чего он не делал. Он только произвёл инспекцию учебного процесса по предмету богословия и выступил на суде с отчётом. Этого было достаточно, чтобы представить Ишми Ишана инициатором закрытия медресе «Иж-Буби». Искажённая информация об участии Ишмухамет хазрата в судебном процессе тиражировалась, распространялась, порождало возмущение единоверцев. И уже свои стали обвинять Ишми Ишана в нелояльности, предательстве. Чем вам не информационная война? «Фейк» за «фейком» — и его имя у всех на устах. Вот она «виртуальная реальность», сложенная по кирпичику. И вот уже на Ишми Ишана обрушивались с обвинениями свои же соотечественники.
Таким образом, царское правительство сталкивало лбами два лагеря в мусульманстве Татарстана. Царизм поддерживал созданный им посыл для ослабления влияния ислама в стране. Он умело играл на внутренних противоречиях, оставаясь третьей, незаметной, но очень влиятельной стороной. Эта третья сила оставалась вне конфликта. Поставленная ею задача выполнялась чужими руками. Интриги, подобные этой, разжигали огонь противоречий в обществе и способствовали его разобщению. Но, кто посеет ветер, тот пожнёт бурю. Революция семнадцатого года смела царизм, а вместе с ним и всё мусульманское духовенство. Репрессии по отношению к духовенству начались уже в девятнадцатом году. Одним из первых жертв новой власти среди других пятнадцати священнослужителей, расстрелянных в Вятской губернии, был и Ишми Ишан. Пятнадцать человек, философские споры которых потеряли остроту в тот момент, когда их, не разбираясь в идеологических нюансах, повели на расстрел. Кстати, среди них был и один православный священник. Для атеиста, отвергавшего любое вероисповедание, не было никакой разницы кто перед ним: кадимист, джадист или православный христианин.
В советское время писатели любили высмеивать в своих произведениях священнослужителей. Самой удобной личностью для этого стал мой прадед. Для меня всё стало очевидным сегодня, когда мы узнали, что такое «информационная война» и какое влияние она оказывает на наше восприятие. Ишмухамет Динмухаметов оказался жертвой этой войны. Конечно, можно было оставить всё как есть. Пусть бы Ишми Ишан остался карикатурным нарицательным образом в татарской литературе. И пусть бы, но есть один нюанс: этот человек — мой прадед. Мне сегодня не на кого подавать в суд за клевету. Искоренить из литературы, а, значит, из общественного сознания сложившийся стереотип невозможно. Что же делать?
Ста лет оказалось мало, чтобы доказать невиновность оклеветанного человека. Нет более неблагодарного дела, чем оправдывать и оправдываться. Правнуки Ишми Ишана до сих пор слышат нелицеприятные обвинения в адрес прадеда.
Я хочу, чтобы мои дети знали о выдающемся защитнике татарских традиций, мыслителе, уважаемом человеке, которого почитали от Волги до Урала, хочу, чтобы они гордились своим прапрадедом, его жизнью и тем, как он ушёл из неё.
Хотелось бы не ворошить нелестные эпитеты, приклеившиеся к прадеду, в надежде, что всё забудется и отпадёт само собой. Однако, позволю себе заметить, что, к сожалению, наши поэты и прозаики увековечили пресловутый образ, навесив на него известный ярлык. Как с этим бороться? Да и нужно ли? Оставить всё как есть и не посвящать внуков в историю давно ушедших дней? А что они почувствуют, когда им встретится в литературе карикатурный образ Ишми Ишана? Кто им расскажет правду?
Вот поэтому через четверть века после самых убедительных статей Фарука Накипова, Мухамета Магдиева, Радика Салихова, Рамиля Хайрутдинова, Рустема Мухаметшина, Рафхата Зарипова, Марселя Ахметзянова, Раифа Морданова я вновь берусь за повествование об Ишмухамете Динмухаметове.
Нет портрета Ишми Ишана, нет ни одного описания его внешности. И, если бы не воспоминания Мирхайдара Файзи о своём родственнике и описание Рафхата Зарипова, дающих представление о «славном мулле», мы бы совсем ничего не знали об Ишми Ишане.
Поймите меня правильно. Я не ставлю своей целью реабилитацию Ишми Ишана. Этим должны заниматься учёные-историки. Моя цель – привлечь внимание специалистов к этой проблеме, т.е. к вопросу его реабилитации в татарском обществе и восстановления справедливости.
Тема эта достойна изучения хотя бы для того, чтобы наша история обогатилась ещё одной героической личностью. А личность эта интригующая, порой шокирующая, совершенно неординарная и абсолютно недооценённая.
Дело, которому он посвятил свою жизнь, равноценно подвигу, который требовал от него полного самоотречения и тяжёлой изнурительной работы. Его жизнь явила собой пример беззаветной преданности гражданскому долгу.
Перечитав всё, что можно было о нём найти, я пришла в совершенный восторг от того, каким человеком был мой прадед. Я захотела рассказать о нём, сочтя, что это будет интересно всем. Где-то мой энтузиазм приняли с пониманием, а два издания мне отказали, опасаясь того, что одно только упоминание об Ишми Ишане навлечёт на них недовольство существующей религиозной системы, и объяснив свой отказ нежеланием «вмешиваться в столетний спор между кадимизмом и джадизмом». Этим они только расписались в собственном невежестве. В то время, когда надо просвещать соотечественников, честно рассказывая им историю этого мировоззренческого противостояния, они прячут голову в песок. А информация по этому вопросу нашим современникам не помешала бы.
Так же, как и для учёного-историка, поиск правды – дело чести для настоящего журналиста. Апеллировать же к разного рода «фейкам» недостойно порядочного человека, кто бы эти «фейки» ни фабриковал, какой бы государственный заказ они ни выполняли.
Чтобы разобраться в том, насколько были правомерны поступки Ишми Ишана, я постаралась понять, что двигало этим незаурядным человеком: слава, богатство или власть? Ни то, ни другое, ни третье. Его мотивами были его гражданская позиция, священный долг служить Отечеству и осознание необходимости его защиты и, если хотите, его спасения.
Каким же он был? Я попробую описать то, каким представился мне этот человек после того, как я изучила всё, что было возможно о нём.
Во-первых, надо учесть, откуда эта горячность в его речах, его суждениях и поступках. Он жил в эпоху глобальных потрясений и крушения вековых национальных традиций. В царских реформах, касающихся мусульманского образования, он прослеживал нарушение единства общества, потерю культурно-исторического кода нации. А последствием революционных метаморфоз, происходящих в стране, он видел грядущую утрату нравственных ценностей, распущенность нравов, потерю самобытности народа. Он предвидел все проблемы современности и пытался предотвратить процесс разложения татарского общества, имея в виду «эпидемии» курения и алкоголизма, обесценивание целомудрия и благочестия, забвение родного языка и дедовских традиций.
Ишмухамет Динмухаметов никогда не заискивал ни перед какой властью, ни перед царизмом, ни перед Советами. Именно в годы потрясений и тяжёлых испытаний для страны выясняется, кто есть настоящий патриот, кто не предал свои взгляды, не прогнулся, выстоял, остался верен интересам своей Отчизны. В то же время, он не был сторонником обострения общественно-политической ситуации. Напротив, стремился к стабилизации обстановки.
Его борьба сводилась к участию в дебатах и диспутах со сторонниками внедрения царской программы обучения в мусульманских медресе, к написанию статей, писем к царю со своими предложениями по организации системы мусульманского воспитания и образования, которым он придавал главенствующее значение в развитии общества. Он предостерегал о грозящих миру опасностях, которые несли в себе различного рода искажения ислама и возникшее на этой почве религиозно-политическое течение ваххабизм, проявления террористической деятельности которого мы видим во всём мире и даже у нас в Татарстане. Прадед знал, о чём говорил. Обладая глубоким аналитическим умом, Ишми Ишан предвидел все последствия вольной интерпретации ислама, предупреждал о них своих современников, выражал опасения за спокойную и безопасную жизнь будущих поколений.
В имевшей место полемике оппоненты не стеснялись в выражениях. Споры шли нешуточные. Ишми Ишан противился всему, что противоречило национальным интересам татар. Он умел видеть самые тонкие нюансы в происходящих событиях современности и просчитать их последствия в грядущей истории народа.
Ишмухамет Динмухаметов был мудрым философом, богословом, самым горячим пропагандистом кадимизма. В сохранении неизменности ислама, его традиций, законов шариата он видел способ сберечь культурные традиции народа, чистоту его нравственных ценностей и избавить их от западного «тлетворного, развращающего» влияния.
Это был интеллектуал, блестящий проповедник, человек, к которому прислушивались и с которым считались. Анализируя перемены в обществе, он предвидел конец всему, что было ценного в татарской культуре. Именно поэтому он противился внедрению учебников, подготовленных по программе русификации и христианизации татар. Это был верный своей Отчизне человек, бесстрашный и честный, мыслящий по-государственному, высокообразованный и широко эрудированный, один из самых просвещённых людей своего времени. Нельзя умалять значения его просветительской деятельности. Но кому в голову придёт оценивать Ишми Ишана с этой позиции? Что уж говорить о его благотворительном вкладе в татарскую культуру? Руководя медресе в Тюнтер, он содержал учеников на собственные средства, спонсировал строительство и содержание школ.
Не берусь переубеждать тех, кто называет Ишми Ишана невеждой. Пусть опровержением этому «фейку» станут экспонаты музея в Тюнтер, содержащие самые передовые энциклопедии того времени, сочинения его оппонентов и периодику, на нескольких языках, выходившую на территории России, а также некоторые турецкие издания. Его библиотека едва поместилась на трёх подводах, когда её вывозили после ареста владельца в 1919 г. Эти книги, которые он читал, изучал, на которых делал пометки, после ареста их хозяина не могли больше служить ему. Они потерялись в круговороте революционных событий. Хотя известно, что часть библиотеки Ишми Ишана осела в Институте языка и литературы им. Г. Ибрагимова в г. Казани. Конечно, кое-что из того, что «упало с воза», разошлось по соседям. Из поколения в поколение передавалась эта память о «Славном мулле», служа своеобразным «оберегом» их владельцам.
Одну из таких книг продемонстрировала нам на встрече 3 мая 2022 г. «Люди и судьбы» сотрудница Мемориала «Книга памяти» в Казани Ляйсан Анасовна Кариева. От владельца к владельцу передавалась книга, которая служила Ишми Ишану, учёному, человеку широких взглядов. Оказалось, что это была «Энциклопедия мусульманского права». Символично в этом всё: и название Мемориала «Книга памяти», и книга, которая попала мне в руки и на какое-то мгновение олицетворила собой память о нашем прадеде.
Принято считать, что Ишмухамет Динмухаметов занимался только вопросами религии и религиозного образования. Но и это не так. Не было ни одного явления в общественной жизни, которое бы осталось вне его внимания. Он не оставался в стороне от обсуждения вопросов воспитания, обучения, здравоохранения и медицины, проблем молодёжи, традиционных семейных ценностей, места женщин в обществе, темы театра и сцены, общественного сознания, личности и общества.
Умный, талантливый человек, убедительный оратор, преданный своим идеалам, он иногда представал перед аудиторией вызывающим и эпатажным. Иногда он бывал резок в высказываниях, ожесточённо доказывая свою мысль. За идею он готов был умереть. Это был непреклонный идеолог кадимизма. В дебатах он порой проявлял горячность, разъясняя заблуждавшимся их ошибки, и неистовство, когда сталкивался с откровенным невежеством и безграмотностью. В то же время, он был человеком высоких моральных правил, смелый и сильный духом. Бескомпромиссность, жёсткость и хлёсткость в суждениях выдавали в нём искреннего, горячего защитника интересов татарского народа. Яркий оратор, он удивлял и поражал воображение аудитории. Убеждённость в своей правоте давала ему силы и приумножала красноречие. Он имел право быть таким нетерпимым. Ишмухамет Динмухаметов считал недопустимым то, что люди, не разбирающиеся в вопросах религии, позволяли себе высказываться, допуская грубые ошибки.
Те эпитеты, которыми награждали его оппоненты в пылу дискуссий, противостоят другим определениям, которые давали Ишми Ишану его единомышленники. Джадисты называли его: «борцом с прогрессивными заимствованиями», «ишаком», «фанатиком», «агентом самодержавия». Кадимисты употребляли в отношении его следующие характеристики: «старший мулла», «славный мулла», «защитник ислама», «опора для мусульман». Оценка, надо сказать, диаметрально противоположная. По моему мнению, это обстоятельство может характеризовать его, как принципиального человека, категоричного, непримиримого, не склонного к заискиваниям и компромиссам по фундаментальным вопросам. В современной терминологии есть понятие «сетевой психологии». Приведённые выше эпитеты приветствовались двумя противоборствующими лагерями мусульманства. А сам Ишми Ишан стоял выше этих двух мнений. Он был занят серьёзными делами, не обращая внимания на то, какое впечатление он производит на других.
Ишмухамет хазрат был требователен к тем, с кем вёл дискуссии, к домашним и к себе. Это был человек высокой внутренней организации. Он дорожил каждой минутой своего времени и требовал дисциплины и порядка от других. Ишмухамет хазрат работал день и ночь, стараясь успеть сделать больше. Поэтому не мог себе позволить пустое времяпрепровождение. Организации своего дня и распорядку в доме он придавал большое значение, требовал от всех подчинения заведённому порядку.
Чем больше я узнавала своего прадеда по отдельным воспоминаниям, тем больше мне нравился этот волевой, умный и ответственный человек. Что бы ни говорили о его несгибаемом характере и принципиальности, для меня он в первую очередь человек с большим сердцем. Люди, знавшие его, передали своим детям добрую память об Ишмухамете Динмухаметове, как о человеке, заботившимся о своей махалле, обо всех татарах России и, конечно, о своих учениках и о своих родных. Земляки помнят его, как человека, сделавшего много добра людям. И добром отплатили ему, когда он, расстрелянный чекистом, уже мёртвый, был брошен в придорожную яму. Жители деревни Тюнтер рисковали своими жизнями, чтобы предать его земле так, как это предписано мусульманскими обычаями. Ради плохого человека никто бы этого не сделал. К людям религии наш народ особенно требователен. Если бы Ишми Ишан не был таким, как я его описала, то о нём не говорили бы до сих пор с таким уважением его земляки-односельчане, которые хранят легенды о его жизни и его последних минутах.
Вот такой человек был в истории нашего народа, мужественный, сильный и честный перед людьми и верный своим идеалам. Его незаурядность в том, что он умел видеть то, на что другие не обращали внимания. Он предупреждал об ошибках, которые дадут о себе знать через много лет.
Клише «реакционер и ретроград» определяло его отношение к патриархальным порядкам. Он действительно смотрел на всё через призму традиционного ислама, видя в нём культурный код нации, душу народа.
Обладая аналитическим умом и даром прогнозирования, он явственно видел последствия либерально-демократических и революционных перемен в обществе. О своих наблюдениях и умозаключениях, об опасностях, грозящих Отчизне, он предупреждал соотечественников, надеясь, что его услышат.
Многие из предсказаний провидца сбылись. «О времена, о нравы!», — воскликнул бы Ишми-Ишан, окажись он среди нас сегодня.
Меня не покидает ощущение того, что, будь у татарского народа в нужное время такой убеждённый защитник, как Ишмухамет Динмухаметов, возможно, мы бы избежали потери своей письменности, хранящей многовековую историю, родного языка, и нас миновали бы многие другие негативные последствия отхода от идеологии традиционного ислама. К сожалению, советская власть продолжила имперскую национальную политику царизма, в огне которой сгорел наш герой.
Надеюсь, мне удалось сколько-нибудь оживить светлый образ своего прадеда. Добавлю только, что в случайном разговоре, я заметила одному уважаемому человеку: «А Вы вообще-то знаете, кто такой был Ишми Ишан?». И он ответил мне: «Конечно. Святой человек». Получается, что правда об Ишми Ишане пробилась сквозь столетие и сквозь все эти грязные «фейки» о нём. Тут я задумалась: «Так может быть, я зря ворошу прошлое, стараясь что-то доказать?» Народ и так говорит о нём: «Это был святой человек!»
Диляра Мухамедьярова
No Comments